Ольга Елисеева - Нежная королева [= Хельви — королева Монсальвата]
— Вы не похожи на чудовище, мадам. — прервал ее Деми. — Не думаю, что запах паленого мяса вас возбуждает.
— Нисколько. — покачала головой она. — Но мне важно было знать, как держится мужчина, которого я привезу в Гранар в качестве короля. И отца моих будущих детей.
— В таком случае допросные листы должны были вас порадовать. — лорд едва не сплюнул себе под ноги. Она добилась своего, окончательно вывела его из себя и напрочь порвала тонкие нити, едва заметно протянувшиеся между ними.
— Они меня обнадежили. — кивнула Хельви. — Хотя Дагмар и вырезал половину страниц. Но детали меня мало интересовали.
— Что же я такого сделал, чтобы заслужить одобрение? — враждебно осведомился Деми. — Корабельная брань разве позабавила?
— Вы ругались? — Хельви подняла золотистые брови. — Они не фиксировали. Впрочем, брань я слушала десять лет и, поверьте, были дни, когда люди вокруг меня иначе просто не разговаривали. К концу второй Беотской войны я забыла, как правильно звучит гранарская речь.
— Вас все еще заносит. — язвительно вставил Харвей. — Иногда мои матросы выражаются изящнее.
— Спасибо за комплимент. — королева подавила улыбку. — Если вы это заметили, значит мы с вами перешли на гранарский. Когда я говорю по-беотийски, то подбираю слова, и грубость скрадывается.
Она была права. Харвей не почувствовал, когда соскользнул на западно-сальвский диалект. Наверное, после ее заявления о следственном деле.
— Что же заставило вас посчитать меня пригодным для роли короля? — сухо спросил он.
— Ваше чувство ответственности. — молодая женщина смотрела прямо на него. — За тех людей, которые, видимо, вам подчинялись.
— Не понял.
— Ну за всех этих флотских офицеров, чиновников из Адмиралтейства, я не знаю, — развела руками Хельви, — имена которых вам называли. По вашему делу не взяли никого. Это вам известно?
Харвей кивнул.
— Только потому что вы молчали. — констатировала собеседница. — Их слова могли составить обрамление для ваших показаний, но что делать, если главный свидетель не признается?
— Но их могли тоже…
— Вот именно. — кивнула королева. — И я подумала, что ваше отношение к тем, кого и по рождению, и по службе вы в праве считать гораздо ниже себя, делает вам честь. Такого отношения от государя хотят все подданные, но не всегда получают.
— Ну спасибо. — Харвей с минуту молчал. — Вы меня просто выбили из седла, мадам. Теперь я уже и не знаю, чем меня можно припереть к стене? Все мое грязное белье там, в деле.
— А кроме грязи?
Деми снова надолго задумался.
— У меня есть сын, Ваше Величество. — судя по голосу, лорд был явно не уверен, стоит ли касаться этого вопроса в разговоре с королевой. — Ему шесть лет, и он остается здесь, в Беоте, поскольку именно ему я должен буду передать свои вассальные обязанности по отношению к короне. Он получит то, что осталось от Западной Сальвы после вашего договора с Дагмаром.
— Как серьезно! Усмехнулась Хельви. — А почему вы не хотите взять его с собой?
— Я не хочу? — опешил Деми. — Ну знаете…
— Не знаю.
— Во-первых, его не отпустит Дагмар, а, во-вторых, — вспылил лорд, — я не предполагал, что вы будите рады видеть в Гранаре моего сына.
— Попробуйте не думать за меня. — попросила Хельви. — Заметьте, я разговариваю с вами достаточно прямо, поэтому, если бы ребенок меня чем-то стеснял, я бы так вам и сказала. Думаю, что лишняя комната во дворце и лишняя кружка теплого молока на ночь не могут меня сильно озаботить. Поэтому сосредоточимся на Дагмаре. Кто его вообще будет спрашивать?
— То есть как? Да он просто не выпустит Персиваля из Беота. В мое поместье в Стаффорде уже отправили королевский конвой, чтобы привезти мальчика сюда.
— Когда они вернутся, постарайтесь натурально изобразить убитого горем отца при известии о том, что его единственного сына украли цыгане. — попросила Хельви. — Вам, конечно, не поверят, но ритуал будет соблюден.
— Какие цыгане?
— Кочевавшие мимо. — она с улыбкой смотрела на выражение лица Харвея, менявшееся от удивления, к непониманию, испугу и, наконец, надежде.
— Цыгане?
— Ну может быть у них и был легкий гранарский акцент. — кивнула Хельви. — Но откуда вашим стаффордским слугам знать, как говорят в Гранаре? Зато остальное было настоящим: табор, лошади, носатые тетки в платках, грязные, кучерявые дети.
— Че-ерт возьми! — простонал Деми. — Значит мальчик…
— Уже недели две вне пределов Беота. — подтвердила королева. — А не сообщили вам об этом, потому что и слуг в Стаффорде нет. Их хорошенько припугнули, и они разбежались, боясь ответственности. Мне не очень хотелось, чтоб Дагмар узнал о случившемся раньше, чем Персиваль окажется в безопасности.
Деми испытал род благодарности к этой женщине, хотя и понимал, что она в первую очередь старалась обезопасить себя. Однако ее сообразительность поразила лорда. Он склонил голову в знак восхищения и несколько раз беззвучно хлопнул в ладони.
— Примите мои поздравления, мадам. Вы еще не знали, чем кончатся переговоры, но уже попытались подстраховаться?
— Да, если хотите. Но сказать по правде, я знала, чем они окончатся. Так или иначе я увезла бы вас в Гранар. Даже если б пришлось использовать цыган для вашего похищения.
Оба рассмеялись. Все-таки она ему нравилась!
— Видите ли, лорд Деми, — тихо сказала королева, снова кладя свою ладонь на его руку, — порядочные люди предсказуемы. Того, кого можно было шантажировать жизнью отца, еще скорее припрут к стене, используя сына. Это настолько очевидно.
— Возможно, вы правы. — Харвей склонил голову. — Стыдно признаться, но это так.
— Привязанность делает нас уязвимыми. — грустно улыбнулась Хельви. — Но вы же не хотите жить без сердца.
От дома по дорожке к ним направлялся недовольный дворецкий.
— Кажется, нам пора. — королева встала. — Извините, придется снова хромать навстречу Дагмару. Его Величество, вероятно разъярен.
— Ничего. Я переживу. — Харвей оперся рукой о спинку скамейки и тяжело поднялся с места. Сейчас он понимал, почему королева Гранара предпочла разговаривать с ним в саду и был полностью согласен с ней.
* * *Вечером, сидя дома у камина, Деми спросил Нану, пришедшую как всегда пожелать ему доброй ночи:
— Я был рыжим?
Старуха заулыбалась.
— Как лужок под солнцем. Порой я не знала, чего у тебя больше, веснушек или обыкновенной кожи. Когда ты был маленьким…
— Нана, — прервал кормилицу лорд, — она говорила о собаках.
